Из книги Вячеслава Чистякова «Под самым прекрасным флагом»
Прежде чем начать основное повествование, хочу привести строчку, знакомую, вероятно, каждому, кто дал себе труд одолеть русскую грамоту:
"Вороне как-то Бог послал кусочек сыра..."
Басню эту мы все когда-то заучивали наизусть, но едва ли кому пришло в голову полюбопытствовать - а какой именно сыр послал Бог вороне? Какого сорта и чьей выделки? Грюйерский? Эментальский? Эдамский? Чеддер? Бакштейн? Лимбургский? Рокфор? Куломье? Камамбер?.. Ответить сложно. Значительно проще сказать, каким этот сыр точно не был и быть не мог. А не мог он быть ни пошехонским, ни костромским, ни дорогобужским, ни медынским, ни, тем паче, советским. И по той простой причине, что в те годы, когда Иван Андреевич написал свою басню, помянутых сортов - как и вообще русских сортов сыра - попросту не существовало. Как не существовало русской сыро- и маслодельной промышленности. Как не было ни единого русского мастера-сыровара. Сыр почитался тогда пищей "господской", русский простолюдин его в жизни своей не пробовал, и такое положение дел сохранялось до 60-х годов XIX века. Быть может, сохранялось бы оно и дольше, но... Случилось так, что некий флотский лейтенант испросил вдруг отставку и занялся совершенно не своим делом...
О нем-то и пойдет наш рассказ…
Николай Васильевич Верещагин родился в 1839 году в г. Череповце Новгородской губернии, а первые годы детства провел в отцовском имении Пертовке на берегу р. Шексны. Когда Николеньке минул десятый год, его вместе с братом Василием (будущим художником-баталистом) отправили в петербургский Морской корпус… "Моряков среди Верещагиных никогда не водилось, - писал позже Николай Васильевич. - И Богу единому ведомо, с чего б это вдруг папенька наш, сам отродясь моря не видевший, надумал определить нас по флотской части... Но с фантазиями родительскими дети тогда не спорили".
В 1854 г., когда Николай был уже произведен в гардемарины, союзные войска высадились под Севастополем, а в следующем году соединенный англо-французский флот явился в непосредственной близости русской столицы. Летнюю (а точнее - боевую) практику гардемарин Верещагин проходил на канонерке "Бурун", несколько раз участвовал в перестрелках с противником и по представлению адмирала Мофета получил первую свою награду - бронзовую медаль с надписью "На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся во век". Новое царствование Николай Васильевич встретил уже облаченным в офицерский мундир, а в 1858 г. получил дозволение начальства ("не в пример другим", т.е. в порядке исключения) посещать лекции в Петербургском университете…
Россия жила тогда в предощущении скорых и благотворных перемен. Сообщение о начале крестьянской реформы вызвало в "образованном обществе" взрыв энтузиазма, и даже признанный "революционер" Герцен посвятил Александру II восторженную статью… "Это было время, - писал современник, - когда в окне, прорубленном Петром I, новый государь позволил открыть форточку..." Сотни способных молодых людей оставляли тогда государственную службу, полагая, что "делу народному" надо служить непременно "в гуще народной". Николай Васильевич не стал исключением, и 6 февраля 1861 г., едва достигнув лейтенантского чина, вышел в отставку "за болезнью". С подобной же "болезнью" покинули флот и два его близких товарища, лейтенанты Владимир Бландов и Григорий Бирилев, составившие все вместе знаменитую впоследствии "морскую троицу"...
В те годы самыми популярными деятелями Великой реформы были, несомненно, "мировые посредники", представлявшие, по словам историка, "самый цвет русского дворянства". Первейшей их задачей было улаживание земельных споров, и потому непременными качествами настоящего "мирового" были "рассудительность, неподдельная доброта, честность и долготерпение". В Череповецком уезде таким посредником стал отставной лейтенант Верещагин и пребывал в этой должности больше трех лет... "Неотвязной моей мыслью, говорил он потом, - была тогда мысль об улучшении крестьянских хозяйств, а средством к этому я полагал усиленное использование удобрений".
Но удобрение - значит навоз, а где навоз - там и корова, помянув же корову, нельзя не вспомнить о молоке...
Бландов и Бирилев жили неподалеку, едва ли не в соседних уездах, товарищи часто встречались, и всякий разговор Николай Васильевич неизменно переводил на "молочную" тему.
- Наш крестьянин, - рассуждал он, - держит корову более для навоза, нежели для молока... В посты же молока не потребляют совсем, и в эти дни корову не кормят, а лишь подкармливают, чтобы не дать ей подохнуть... А в году постных дней больше половины, помножим их на средний удой и получим убытку до 12 рублей серебром... Такая вот арифметика!
Бирилев усмехнулся:
- Ну и что же ты предлагаешь? Отменить посты?
- Нет. Я предлагаю лишь научиться сохранять молоко.
- Сохранять? И каким же способом?
Теперь настал черед усмехнуться Верещагину.
- Способ довольно толково изложил еще Гомер. А полный процесс изготовления сыра ты можешь найти у Колумеллы.
Так было сказано слово: СЫР. Затем отставной лейтенант приступил к делу. Но тут его ждали немалые трудности...
Первую сыроварню Николай Васильевич задумал устроить в отцовском имении, но Верещагин-отец отнесся к его предложению скептически.
- Найди сначала толкового мастера, - посоветовал он.
Мастера бывший лейтенант и бывший мировой посредник разыскать не сумел, но зато приметил у соседа-помещика девицу Танечку, бывшую крепостную, с которой и обвенчался. Верещагин-отец воспылал по сему поводу нешуточным гневом, а Верещагин-сын созвал на совет "морскую троицу". Разговор у старых товарищей получился деловой и весьма продуктивный.
"Европу, - вспоминал позже Бландов, - мы поделили на части... Я предпочел обучаться в Швеции, Бирилев явно склонялся к сыроделию голландскому, сам же Николай Васильевич выбрал себе самую сложную школу - швейцарскую..."
Весной 1865 г. молодые супруги пересекли границу Альпийской республики. Рекомендательное письмо, которым сумел запастись Николай Васильевич, оказалось документом весьма действенным - перед русским отставным офицером распахнулись двери лучших в стране сыроварен. За три месяца Верещагин последовательно прошел все ступеньки швейцарской школы - начиная с уборки навоза и кончая собственно приготовлением сыров. Супруга его Татьяна тоже училась... русской грамоте! В один из дней, когда Николай Васильевич работал над запиской о питательных свойствах растительности на горе Молезон, его вдруг навестил младший брат Василий - тоже отставной моряк и почти уже состоявшийся художник... Несколько дней спустя в Пертовку пошли два письма.
Николай - родителям:
"Сообщаю вам, дорогие родители, что у меня гостил брат Вася!.. Учение идет ему впрок, он имеет крупные достижения. Дорогие мои... я теперь в вашей помощи нуждаться не буду, поэтому прошу денег мне больше не присылать, а Васе денег нежалейте... Я думаю, не за горами то время, когда он удивит своими картинами не только Вас, но и широкую публику..."
Василий - отцу:
"В Женеве я был у брата Николая! Большое и полезное дело он затевает, отец! Прошу тебя, не жадничай! Подкинь ему деньжонок, да побольше, если можешь. Ты уж лучше мне не присылай, я перебьюсь как-нибудь. А Кольке не жалей, окупится на общественном деле!.."
Возвратившись на родину, Николай Васильевич направил секретарю Вольного Экономического Общества (ВЭО) проф. А.И.Ходневу записку с предложением "сделать опыт устройства артельных сыроварен". В октябре 1865 г. собрание ВЭО постановило выделить Верещагину финансовую помощь и "не требовать возмещения затрат", ибо, как было подчеркнуто, "это будет первая общественная крестьянская сыроварня России". Будущее свое "дело" Николай Васильевич полагал устроить поблизости от родных мест, в изобильной сочными травами пойме р. Шексны, но ВЭО распорядилось иначе: помощь Верещагину была выделена из процентов т.н. "яковлевского" капитала, завещанного с тем условием, что направлен он будет "на улучшение хозяйства Тверской губернии"...
- Не плачь! - утешал супругу Николай Васильевич. - Не пропали же мы за горами швейцарскими... Не пропадем и здесь!
Адрес у будущего "сырного дела" был такой: Тверская губерния, Корчевский уезд, пустошь Александровка...
Писатель Салтыков-Щедрин однажды прошелся желчным своим пером и по этому уезду. "Что в Корчеве родится? - вопрошал он. - Морковь! Так и та потому, что сеяли свеклу, а посеяли бы морковь - непременно уродился бы хрен. Ясно, что человеку промышленному, предприимчивому ездить сюда незачем".
Касательно хрена и свеклы - разговор отдельный, а вот насчет "человека промышленного" Михаил Евграфович попал точнехонько пальцем в небо - предприимчивости Верещагину было не занимать, и дело ему в здешнем уезде нашлось!
Пустошь Александровка представляла собою две курных избы. Лучшую Верещагин оборудовал под сырню, вторую приспособил под жилье. Всю работу на крохотном заводике выполняли два человека - сам Николай Васильевич и жена его Татьяна Ивановна, которая вскоре разрешилась и первенцем - сыном Кузьмой. А 10 марта 1866 г. Н.В. Верещагин заключил с местными крестьянами договор, где говорилось: "Мы, нижеподписавшиеся домохозяева... деревень Коромыслово, Отроковичи, Горки согласились между собой сносить всё молоко в одно место и выделывать из него лучшей доброты сыр и масло, для чего заводим артель под названьем "Отроковской сыроваренной артели..." Вскоре в Отроковичи началось паломничество любопытных из окрестных губерний. В том же 1866 г. в 7 верстах от Отроковичей, в селе Видгощ появилась вторая сыроварня. Через два года вокруг них заработало ещё семь артельных сыроварен... А в 1868 г., совершая путешествие по России, верещагинские заводы посетил Великий Князь Алексей Александрович. Сопровождавший его А.А. Зеленой (министр земледелия) высказал намерение "повергнуть на Всемилостивейшее воззрение заслуги... Верещагина". По сему поводу состоялась ревизия ВЭО, которую возглавлял не кто иной, как Д.И. Менделеев, и к новому 1870 году Н.В. Верещагин был пожалован орденом Св. Анны... Любопытно, что ради одной из таких "ревизий" Менделеев отказался лично докладывать об открытии периодического закона. Эпохальный доклад за него сделал профессор Н.А. Меншуткин, а сам Дмитрий Иванович в это время готовил масло, сыр и доил по очереди с Верещагиным корову по кличке "Нянька"...
В 1868 г. Николай Васильевич начал хлопотать об учреждении правительственной школы молочного хозяйства. Всё решилось накануне 1871 г. в кабинете министра финансов М.Х.Рейтерна, который совершенно дружески потрепал Верещагина по плечу:
- Не волнуйтесь, голубчик! Деньги будут. Это я вам обещаю... Как моряк моряку! (Михаил Христофорович моря вблизи никогда не видел, но зато несколько лет возглавлял канцелярию Морского ведомства и по праву считал себя человеком флотским).
Деньги действительно нашлись, и школа открылась весной 1871 неподалеку от Твери в селе Едимоново... Впоследствии она прогремит на всю Россию! Кроме грамоты и счета в ней обучали делать сгущенное молоко (изобретение Верещагина), честер, бакштейн, зеленый и французский сыры, сливочное масло... И там же, в Едимонове, удалось наконец освоить выделку "капризного" швейцарского сыра, но прежде пришлось оборудовать подвал с особым температурным режимом и устроить лабораторию... С 1868 г. Верещагин трудился уже с товарищами и помощниками. Один из "морской троицы", лейтенант Владимир Иванович Бландов, обучавшийся сыроварению в Голландии, проявил наряду с профессиональным умением и редкостную деловую хватку. В Ярославской губернии он устроил несколько сыроварен, заведовал артельным складом в Москве (который из "беспризорного" превратил в доходнейшее предприятие), основал фирму "Братья Бландовы", построил первый в Москве молочный завод и сделался, в конце концов, миллионером... Лейтенант Григорий Александрович Бирилев, сам будучи помещиком-землевладельцем, тоже действовал весьма энергично. На его землях в Пошехонском уезде были поставлены сразу три артельных завода, производившие несколько сортов масла и специальной выделки "русско-швейцарский" сыр, известный теперь каждому под названием "Пошехонский"...
Время шло. Дело, начатое когда-то в курной избе в Александровке, приобретало гигантский размах, в него включались тысячи людей... С открытием Сибирской железной дороги в Тобольскую губернию выехал выпускник едимоновской школы В.Ф.Сокульский. По прибытии он организовал в дер. Марево первую в Сибири маслодельную артель, за два года к ней добавилось ещё девять, а в 1899 г. в Тобольской губернии работало уже 80 артельных заводов! И в том же году Сибирь экспортировала в Европу более миллиона пудов масла на сумму 13 миллионов рублей... Как только пошли за границу первые "масляные" составы, Верещагин отслеживал путь их движения, обдумывал, как устранить задержки, хищения и порчу масла в пути... Весной 1899 г. тот же Сокульский сопровождал первый холодильный поезд, который шел через весь континент, минуя перекупщиков, и затем груз его на специально зафрахтованном пароходе под наблюдением сибирских кооператоров был доставлен в английскую столицу - точно к биржевому дню лондонского "масляного" рынка! Цифры такие. В 1865 г. Россия не вывезла в Европу ни грамма сливочного масла. В 1905 г. экспорт русского масла (97 процентов которого давала Сибирь) составил уже два с половиной миллиона пудов на сумму 30 млн рублей, а в 1910 году продукция молочных кооперативов России оценивалась более чем в 1 миллиард рублей, и только за масло, проданное за рубеж, Россия получила в два раза больше золота, чем добыли в том же году все её золотоносные прииски...
Николай Васильевич Верещагин скончался 13 марта 1907 г. в родной Пертовке - "окруженный, как писали тогда, вниманием и любовью детей и внуков"... А двадцать с небольшим лет спустя сын его, Кузьма Николаевич, уничтожил ("на всякий случай") большую часть его личного архива. В 1931 г. был закрыт последний "верещагинский" научный журнал, и в это же время по негласной команде "компетентных органов" имя Николая Васильевича было вымарано из всех печатных изданий и в дальнейшем "к упоминанию не рекомендовано"... Пертовки нет - на её месте разлилось Рыбинское водохранилище. Могилу отставного лейтенанта флота тоже искать бесполезно - над нею колышутся те же воды... "Верещагинского" масла нет - есть масло "Вологодское". Верещагинского молока нет - оно называется теперь просто "сгущенное". Сыра "верещагинского" тоже нет... а ведь был когда-то!
Грустно, милостивые государи.
Вячеслав Чистяков
